Том 7. Человек, нашедший свое лицо - Страница 10

Прошла необычайная пара – худой, как жердь, мужчина семифутового роста и карлица. Мужчина медленно, по-журавлиному, переступал ходулеобразными ногами, карлица катилась клубочком. Они оживленно беседовали. Великан комично наклонял голову и даже сгибался в пояснице, чтобы видеть лицо своей спутницы. Кто знает, быть может, кудесник Цорн уравняет их рост, изменит их внешность и создаст новую пару любящих сердец?

Еще одна коляска – полный мужчина со слоновыми ногами.

«Что за зверинец!» – невольно думал Престо, забывая о себе. Великое производство природы также имеет свой брак, и в большом количестве. Здесь собраны только те, кто имеет возможность уплатить Цорну десятки и сотни тысяч за свое лечение. А сколько бедняков принуждены до конца жизни нести свое уродство! Престо принадлежит к счастливцам, которые имеют возможность превратить себя в нормального человека. И было бы глупо не воспользоваться этой возможностью! Решимость Престо подвергнуться «перевоплощению» возросла.

На столике тихо и мелодично зазвенел звонок телефона. Одновременно зазвонили звонки во всех комнатах. Где бы ни находился жилец, он всюду мог слышать звонок, и ему оставалось только протянуть руку к трубке телефона. Так устранялась необходимость появления слуг, которые могут причинить лишнее беспокойство.

– Алло! – сказал Тонио, прикладывая трубку к уху.

– Простите, мистер Престо, – послышался мужской голос. – Говорит швейцар. Одна мисс хочет вас видеть.

Престо поморщился. Какая-нибудь поклонница-психопатка узнала о его приезде. Неужели и здесь от них не будет покоя? И Престо уже хотел ответить, что устал с дороги и не может принять посетительницу, как вдруг услышал по телефону уже женский голос:

– Мистер Престо! Я очень, очень прошу принять меня по важному делу. Я отниму у вас всего несколько минут.

В голосе было столько мольбы и, главное, тревоги, что Престо заколебался. А может быть, это какая-нибудь больная, которая хочет предупредить его об опасностях лечения? Ведь и у Цорна могут быть неудачи. Заинтересовал Престо и голос женщины: ему показалось, что он совсем недавно слышал его. Сестра? Нет, другая. И Престо ответил:

– Хорошо. Слуга проводит вас. Скажите ему, что я на верхней западной веранде.

Престо был избалован и не считал нужным идти навстречу.

Не меняйте своего лица!

Вошла молодая девушка в синем шелковом платье. Остановилась у двери, молча кивнула головой, измерила глазами расстояние от двери до Престо и, уже не глядя на него, приблизилась к нему. Лицо бледное и взволнованное.

«Ну конечно, психопатка поклонница», – решил Тонио и сухо предложил ей кресло возле себя.

Девушка уселась, не поднимая глаз. Престо понял, почему она не смотрит на него: смех может помешать разговору.

Девушка прижала кончики пальцев к вискам и молчала, будто собираясь с силами. Престо все ждал, пуская кольца дыма.

– Мистер Престо! – наконец заговорила она дрожащим от волнения голосом. – Мы уже встречались с вами… Я регистрировала ваше прибытие в конторе.

– Чем могу служить?

– Я делаю служебный проступок, являясь к вам, и, может быть, буду за это уволена…

– В таком случае вы поступаете неосторожно, – холодно сказал Престо. Даже вежливость не заставила его ободрить ее, прийти на помощь – он опасался, что это даст волю бурным чувствам, которые, видимо, кипели в ней, и вызовет горячие излияния любви, восхищения, преданности. Он давно был сыт от таких сцен. – Как ваше имя?

– В данном случае мое имя не играет роли, – ответила девушка и впервые взглянула на него.

Заметив недовольную мину на физиономии Престо, она покраснела, перевела взгляд на острый носок своей туфли и возбужденно воскликнула:

– Вы не думайте, что я психопатка, которая явилась сюда, чтобы изливать свои личные чувства. Дело гораздо серьезнее! – И девушка вновь прижала кончики пальцев к вискам с такой силой, что длинные красные лакированные ногти впились в кожу. И вдруг заговорила быстро, бурно, словно в бреду: – Тонио! Престо! Не покидайте нас! Не изменяйте своей внешности! Не лишайте нас тех счастливых минут, которые вы дарите нам! Поймите: жизнь тяжела, и только вы даете просвет в этой беспросветности, заставляете хоть на время забыть о тревогах, которые окружают нас, даете от них отдых, а значит, и новые силы, поддерживаете нас, вселяете надежду в сердца теряющих всякую надежду на лучшее… Для богатых людей вы только паяц, который развлекает их от скуки безделия. Но ведь вас смотрят на экране миллионы таких же скромных тружеников, как я… Что станет с ними, когда вы уйдете с экрана? Их жизнь станет еще безотраднее…

Престо был смущен и даже взволнован. Конечно, это экзальтированная женщина. Конечно, она преувеличивает. Но она подняла вопрос, над которым до сих пор не задумывался Престо, – о социальной роли его творчества. Да, об этом надо будет подумать. Но прежде всего следует как-нибудь успокоить посетительницу.

– Мисс, – сказал он мягко, – я вам очень благодарен за ту высокую оценку, которую вы даете мне. Но вы упускаете из виду одно важное обстоятельство. Я тоже живой человек, и я имею неотъемлемое право предъявлять свои требования к жизни. Не находите ли вы эгоистичным ваше требование: «Сохраните для нашего удовольствия ваше уродство, ваш нос-туфлю»? И почему вы считаете несчастными только себя? Вы не подумали о том, что, несмотря на свою славу и богатство, и я могу быть несчастным, как последний из бедняков?

Такого признания, такого оборота дела девушка не ожидала. Она удивленно подняла брови и недоверчиво спросила: